Александр Блок

Я никогда не понимал,

Искусства музыки священной,

А ныне слух мой различал 

В ней чей-то голос сокровенный. 

Я полюбил в ней ту мечту

И те души моей волненья,

Что всю былую красоту

Волной приносят из забвенья.

Под звуки прошлое встает

И близким кажется и ясным:

То для меня мечта поет,

То веет таинством прекрасным.

Яков Белинский

   Рояль

Летящий на одном крыле.

Среди созвездий.

В дымной туче.

Над бездной. Над волной кипучей.

Почти забывший о земле.

Из чёрных выгнутых зеркал

нездешнее сооруженье

в которое глядится зал,

в своё вникая отраженье.

Дождь струн в разрыве облаков.

Звенящий лабиринт рояля.

Весь в перекрестьях острой стали.

Внятнее внятного - без слов…

Боль жаждет раствориться в звуке,

ей тяжко дышится в тиши,

и Рихтера большие руки

светло касаются души...

Всеволод Рождественский

   Виолончель

Виолончель исходит в томном стоне,

Гудит, жужжит, как шмель в июльский зной.

Растаяли в святилище симфоний

Колонны, люстры, строгих кресел строй.

И нет пюпитра перед черным фраком,

Нет к струнам наклоненной головы.

Уж не смычок скользит по нотным знакам,

А ветер по кудрям листвы.

Прозрачными глухие стали стены,

Шумит за ними пробужденный сад,

Где липы о печали сокровенной

Широким вздохом с миром говорят.

Поет и для меня "Сомненье" Глинки

Безжалостной тревогой дней былых,

И спорят звуки в страстном поединке

Минувших бед и радостей моих.

Николай Гумилёв

   Волшебная скрипка

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбкa,

Не проси об этoм счастье, отpaвляющем миры,

Ты не знaeшь, ты не знаешь, что тaкoе эта скрипкa,

Что тaкое тёмный ужас нaчинaтеля игры!

Тот, ктo взял её однажды в повелительные руки,

У того исчез нaвеки безмятежный свeт очeй;

Духи ада любят слушать эти царственные звуки,

Бродят бешеные волки по дорогe скрипачей.

Нaдо вечно петь и плaкaть этим струнам, звонким струнам,

Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,

И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим бypуном,

И кoгдa пылает запад, и когдa горит восток.

Ты устaнешь и замедлишь, и нa миг пpервётся пенье,

И уж ты не cможeшь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, -

Тотчас бешеныe волки в кpовожaдном исступленьи

B гopло вцепятся зубами, встанут лапами на гpудь.

Ты поймешь тогдa, кaк злобно насмеялось вcё, что пело,

B очи глянет запоздалый, но влаcтитeльный иcпуг.

И тоскливый смертный хoлод обoвьёт, как ткaнью, тело,

И нeвeстa. зарыдает, и зaдyмается дpуг.

Мальчик, дaльше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

Ho я вижу - ты смеёшься, эти взoры - двa луча.

На, влaдей волшебной cкpипкой, посмотри в глаза чудовищ

И погибни славной cмepтью, страшной смертью скрипача !

Александр Блок

  Уже померкла ясность взора

Уже померкла ясность взора,

И скрипка под смычок легла,

И злая воля дирижера

По арфам ветер пронесла...

Твой очерк страстный, очерк дымный

Сквозь сумрак ложи плыл ко мне.

И тенор пел на сцене гимны

Безумным скрипкам и весне...

Когда внезапно вздох недальный,

Домчавшись, кровь оледенил,

И кто-то бедный и печальный

Мне к сердцу руку прислонил...

Когда в гаданьи, еле зримый,

Встал предо мной, как редкий дым,

Тот призрак, тот непобедимый...

И арфы спели: улетим.

Борис Пастернак

   Во всем мне хочется дойти

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Всё время схватывая нить

Судеб, событий,

Жить, думать, чувствовать, любить,

Свершать открытья.

О, если бы я только мог

Хотя отчасти,

Я написал бы восемь строк

О свойствах страсти.

О беззаконьях, о грехах,

Бегах, погонях,

Нечаянностях впопыхах,

Локтях, ладонях.

Я вывел бы ее закон,

Ее начало,

И повторял ее имен

Инициалы.

Я б разбивал стихи, как сад.

Всей дрожью жилок

Цвели бы липы в них подряд,

Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,

Дыханье мяты,

Луга, осоку, сенокос,

Грозы раскаты.

Так некогда Шопен вложил

Живое чудо

Фольварков, парков, рощ, могил

В свои этюды.

Достигнутого торжества

Игра и мука -

Натянутая тетива

Тугого лука.

Максимилиан Волошин 

   Мы заблудились в этом свете

Мы заблудились в этом свете. 

Мы в подземельях темных. Мы 

Один к другому, точно дети, 

Прижались робко в безднах тьмы. 

По мертвым рекам всплески весел; 

Орфей родную тень зовет. 

И кто-то нас друг к другу бросил, 

И кто-то снова оторвет... 

Бессильна скорбь. Беззвучны крики. 

Рука горит еще в руке. 

И влажный камень вдалеке 

Лепечет имя Эвридики.